Эмоциональный аспект в лунных миссиях "Аполлонов"

22 июня 2017 года НАСА выпустило короткометражный ролик, посвящённый 20-летию пребывания НАСА на Марсе:



Следующая подборка трогательных кадров показывает бурю эмоций, которые переживали создатели космических аппаратов. Мы видим людей в состоянии, в котором, быть может, они никогда не были. Мужчины страстно обнимаются:



Прыгают как дети:



И даже обливаются слезами:



Что называется, радость со слезами на глазах:



Здесь не возникает никаких вопросов - всё понятно без лишних слов и сопроводительного текста диктора. НАСА любит показывать такие кадры, поэтому ещё с 60-х годов прошлого века в центрах управления полётами (ЦУП) неизменно присутствуют операторы, фиксирующие наиболее яркие моменты эмоциональных переживаний конструкторов и персонала.

По идее, примерно то же самое - и даже сверх того - мы должны увидеть в хрониках "Аполлонов", ведь пилотируемые миссии на Луну считаются грандиозным достижением человечества, с которым ничто не может сравниться, включая полёты автоматических станций на Марс. Чтобы удостовериться в этом, посмотрим фильм НАСА "As it happened. How we went to the moon. Apollo-11":



Правда, по странному, но уже привычному стечению обстоятельств, сайт вместе с фильмами производства "Lunar Science Institute" исчез, и его продукция ныне не доступна в Сети. Однако фильм о миссии "Аполлон-11" был сохранён и загружен вновь.

Вначале можно видеть публику, возбуждённую видом запуска "Сатурна-5":



Её сменяют озабоченные лица инженеров, которых, однако, запуск "Сатурна-5" ничуть не вдохновил:


11:43 / 11:47

При этом они ничем не заняты и только наблюдают за происходящим. Оператор старается найти радостные лица и это иногда ему удаётся:


13:11 / 13:17

Улыбки возникают на лицах вместе с сообщением о прилунении "Аполлона-11". Но момент появления Нила Армстронга в кадре отмечен рутинной обстановкой - многие просто сидят, беззаботно закинув ногу за ногу:


19:17 / 20:11

И только по окончании миссии можно наблюдать подобие ликования:


31:54
Подобие - потому что размахивание приготовленными флажками несёт явную печать пропагандистской акции, в которой нет ничего искреннего. Кроме того, на экране в ЦУП-е можно заметить такую же толпу с флажками - очевидно, происходит срежиссированный сеанс массовой патриотической экзальтации.

Таким образом, мы не нашли в фильме НАСА кадров с неподдельной радостью, с глазами, переполненными чувствами - ничего такого, что хоть как-то напоминало об эпохальном событии. НАСА показывает преимущественно томные физиономии - без признаков переживания за жизнь астронавтов или эйфории от их успеха.

Впрочем в фильме есть эпизоды обратного характера, когда астронавты, якобы возвратившиеся с Луны, нервно кусают губы и сидят с отсутствующим взглядом:


32:59 / 33:12

Не надо быть психологом, чтобы не заметить, как Армстронга и Олдрина гложет чувство неловкости. Оно явно не от избытка счастья и внезапно свалившейся на них всемирной славы. Неподдельные эмоции поэтому и называются так, что их нельзя сыграть и даже скрыть. В самом начале мы видели ликование создателей марсианских аппаратов, а в случае с экипажем "Аполлон-11" неподдельным было ощущение конфуза. Стоит ли говорить о его причине, если и без того достаточно фактов о мистификации лунных миссий? И мы видим, что лица их участников лишний раз подтверждают бутафорский характер происходящего на экране.

Собственно, поэтому миссии и выглядели скучно - без живой искры, блеска в глазах и слёз радости, отчего американские зрители довольно быстро потеряли к ним интерес, предпочитая нудным перфомансам о полётах на Луну "мыльные оперы". В самом деле, астронавты ведь не голливудские актёры, чтобы радовать публику одним своим присутствием, ибо большинство из них - ничем не примечательные пилоты ВВС США. И не более того.

НАСА, конечно, оплошало, сделав ставку на иллюзию технической достоверности, забыв при этом об эмоциональной, но в конечном итоге напортачило везде.

---

26 июня 2017г

Воспоминания о Великой отечественной войне Кудрявец (Бельченко) Нелли Александровны

Воспоминания о Великой отечественной войне Кудрявец (Бельченко) Нелли Александровны, 1936 года рождения.
Примечание: воспоминания носят фрагментарный характер, т.к. автору в то время было всего 6 лет.


Мой дедушка - Бельченко Василий Ионович, 1881 года рождения. До 1905 года служил в армии в городе Карс (отошёл Турции в 1918 году), играл в духовом оркестре.

Мой дедушка,
Бельченко Василий Ионович,
ориентировочно 1912-й год.

Бабушка, урождённая Водопьянова - Бельченко Пелагея Кузминична, 1886 года рождения.

Оба родились в селе Александровское Ставропольского края. В 1913 году они с двумя дочерьми приехали в Минеральные Воды. Дедушка поступил на работу на железную дорогу в должности главного кондуктора товарных поездов. Сначала жили на квартире, а примерно в 1918 году дедушке выделили земельный участок, который начинался на улице Красной, 104, и выходил на улицу Льва Толстого, 39 (ныне 47).

Я с мамой, 1941-й год.

У них были дети:
Бельченко Евгения Васильевна, моя мама, 1908 года рождения (1909 г. - по новому стилю), по специальности врач;
Бельченко Анна Васильевна, 1912 года рождения. Работала на Дальнем Востоке акушеркой, потом приехала в Минводы;
Бельченко Алексей Васильевич, 1913 года рождения;
Бельченко Георгий Васильевич, 1916 года рождения. Работал водолазом, погиб на Дальнем Востоке;
Бельченко Нина Васильевна, 1924 года рождения, медсестра;
Бельченко Николай Васильевич, 1927 года рождения, врач, работал в г.Ставрополе.

Когда началась война, на поляне у железной дороги, напротив дома 41 по улице Льва Толстого, были установлены наши зенитные установки с оборудованными блиндажами, в которых жили расчёты зенитчиков. Красноармейцы часто приходили к нам - поболтать, иногда брали книги почитать. Одну из них, "Повесть о Ходже Насреддине", так и не вернули...

В день первого налёта немцев на город никто ничего не подозревал. Николай (мой дядя), уходя в школу №2, сказал матери: "Сегодня будет учебная тревога, не бойся". Я с моими подружками играла у нас во дворе, вдруг видим: летит самолёт с дыркой посередине (его называли потом "рама"), чуть не задел трубу нашего дома и полетел над садом в сторону железной дороги, на юг. Мы побежали смотреть, куда он полетит. Выскочили на улицу Льва Толстого, увидели, что он направился в сторону СЦБ (сигнализация, централизация, блокировка) железной дороги, и в это время на углу улиц Бакинской и Луговой взорвались бомбы, подняв столбы земли и дыма. За нами сразу прибежали родные, похватали нас и повели домой. Cо мной в тот день были друзья: Галя Деркач, Тоня Максютина, Толик Вахлицкий - старший из нас - и мальчик лет 5, который всегда ходил голый.

Я в 1941-м году.

Моя знакомая, Шумейко Тоня, также рассказывала мне недавно об этом налёте. Они выскочили на Луговую улицу посмотреть на самолёт, как увидели что-то падающее с него "с крыльями", а по улице бежал мужчина и кричал "заберите детей!".

Это было ранней весной 1942 года. Потом авианалёты участились. Солдаты, которых везли в вагонах, прятались в наших садах - заборов в то время практически не было. Немцы стреляли по ним с самолётов, и слышно было, как свистят пули, а с деревьев падали листья.

Помню, в первых числах августа был жаркий день, и мы с Колей, братом мамы, повезли на тачке деревянную бочку в школьный двор (школы №2) за водой. У меня были маленькие ведёрки на палке, как на коромысле. Набрали воды, едем обратно, а в это время налетели немецкие самолёты и начали бомбить железнодорожные составы. От взрывов стали подниматься клубы белого дыма. Мы перепугались и побежали бегом домой, растеряв вёдра. С тех пор боюсь любых хлопков.

Немцы вошли в город 9 августа, на улицах стояли патрули автоматчиков. В тот день дедушка хотел пойти забрать бычка с выпасов в районе хутора Возрождение, но посреди Красной улицы около дома 114 стоял немец. Дедушка подошёл к нему, показал руками рожки, сказав "му-у", давая понять, что ему нужно пройти за быком. Немец ответил "weg!" (прочь!) и сделал движение автоматом, как бы отталкивая дедушку.

На следующий день к нам поселили высокого, рыжего немца Курта, француза Юзефа и румына, имя которого не запомнила. Когда они пришли, то очень удивились, что так живёт врач (моя мама, Евгения Васильевна) - полы в доме были мазаные. Они жили в спальне, а мы, 6 человек - в комнате, где стояла печь.

Спустя какое-то время, румын получил письмо с фотографией жены: она была полной и красовалась рядом с легковой машиной. Подозвал Нину, мою тётю, хвастаясь: "Вот видишь, какая у меня фрау корова", - показал на фото, добавив: "И Нина корова!" Она дерзко ему в ответ: "Это твоя фрау - корова!" Румын выхватил пистолет и направил на Нину. В ту же секунду бабушка встала между ними со словами: "Она - девчонка, ничего не понимает, прошу, оставь её", - и оттолкнула Нину. На другой день бабушка пошла в комендатуру, пожаловалась, и румына отселили в другое место.

Во дворе у нас стояла русская печь, на которой готовили летом. На 2-й или 3-й день немцы заказали приготовить им еду - хотели посмотреть, как готовит моя бабушка. У печи она поставила большую кочергу, любопытный немец, крутившийся рядом, наступил на неё и получил рукояткой по лбу. Бабушка, по её словам, в душе была очень этому рада.

Рядом с нашим домом жили две сестры еврейки, и у одной была дочь. Немцы спрашивали у бабушки: "Это евреи?" Она обманула их: "Нет, они армяне". Женщины были спасены. Впоследствии упомянутая дочка стала учительницей.

В один из дней моя мама, идя на работу по проспекту Сталина (нынешний "XXII партсъезда"), увидела на площади два фургона: в один сажали взрослых, а в другой бросали детей, забирая у родителей, все плакали и ужасно кричали. Потом рассказывали, что это были "душегубки" и что жертвы вывозили в район Стекольного завода - там находился огромный ров, куда свозили трупы со всех Кавминвод.


Наш класс: школа №2, 1Б класс, 1944-й год.
Ночами город часто бомбила наша авиация, мы уходили из него и прятались в камышах у реки Джемухи.

Под католическое Рождество немцу Курту прислали красивую коробку конфет с золотистой лентой, он пришёл к нам и угостил меня шоколадными конфетами, которые я ела первый раз в жизни. Поначалу я оттолкнула коробку, но Курт настоял, чтобы я взяла конфету. Наверное, Курт любил детей, поскольку часто брал меня на руки.

По улице Красной, 110, жила большая семья Деркач Максима. Отступая, наши части оставили у них радистку Машу - она передавала сведения о действиях немцев в городе. Там, где сейчас находится жилой массив между улицами Терешковой и Ставропольской, была толкучка (рынок), на ней в потайном месте деревянного туалета информаторы оставляли записки для Маши.

В начале января 1943 года наши перешли в наступление, немцы, покидая город, в ночь на 11 января взорвали электродепо, отчего у нас вылетело южное окно вместе с рамой.

За несколько дней до этого Юзеф откуда-то принёс ящик рома. Наши постояльцы пили его вечерами, а когда покидали город, оставили треть ящика (5-6 бутылок). Курт и Юзеф уехали на чёрном красивом мотоцикле с коляской, а ящик с ромом у них не поместился, поэтому его отдали нам. Мы, конечно, ром допили.

После отступления немцев, в городскую больницу, по рассказам моей мамы, стало поступать много мальчишек с оторванными пальцами. Они говорили, что подбирали на улице карандаши, которые в руках взрывались - видимо, собирали разбросанные патроны и баловались с ними.

В целом, конечно, оккупация оставила тяжёлое впечатление, но никто из нас не пострадал, удалось также сохранить имущество, дом и домашних животных. Хотя разговоры всякие ходили, но я описала то, что видела своими глазами и слышала от близких и знакомых.